Театр Комедии им. Н.П. Акимова во время Великой Отечественной войны

      Татьяна Балт              По военной дороге шел в борьбе и тревоге...

      Театр Комедии им. Н.П.   Акимова     во время     Великой  Отечественной войны

Путь  длиной более пятнадцати тысяч километров совершил за годы войны Театр Комедии. Сотни          концертов, десятки новых постановок, игра с декорациями и без, встреча с новым зрителем и поиск        подходящего репертуара, сбор средств на танковую колонну и, наконец, боевой самолет «Ленинградский театр Комедии» - таков был вклад театра в общее дело – дело Победы.

Труппа встретила войну на своей родной сцене, в самом центре Ленинграда, на Невском 56. Именно этот район города фашисты, окружившие Ленинград, избрали одной из мишеней в частых бомбежках. Тем не менее, и после начала Блокады театр в своих стенах продолжал давать спектакли. Часто они прерывались по тревожному сигналу сирены — и зрители, вместе с загримированными актерами, укрывались в бомбоубежище. Отбой тревоги — и спектакль продолжался.

Город заметно опустел: мужчины ушли в армию и ополчение, женщин, детей и тех жителей, которые не были связаны с работой на оборону, эвакуировали. И все же театр был переполнен. Зрители — военные и штатские — шли сюда, чтобы отдохнуть, отвлечься, получить новый заряд бодрости, оптимизма.

Перед труппой встал серьёзный вопрос: что нужно нести зрителям во время войны? Репертуар мирного времени — такой, как он сложился за предыдущие годы,  был лишен той действенной силы, какая диктовалась временем, и был неуместен в оккупированном городе. И мысль о том, что в афише театра нет произведений, которые говорили бы со зрителями о сегодняшнем дне, причем, языком, свойственным именно комедийному искусству, занимала мысли коллектива. Как ответ на этот творческий запрос появился сатирический памфлет, написанный буквально в считанные дни М. Зощенко и Евгением Шварцем, — «Под липами Берлина» (сатирическая параллель с пользовавшимся огромным успехом французским лирическим фильмом Рене Клера «Под крышами Парижа», шедшим в предвоенные годы). Памфлет этот прошел всего два раза (премьера — 12 августа 1941 года) и был снят с афиши.

Близкая к лубку по плакатно-схематичным характеристикам вожаков германского фашизма, эта пьеса по-настоящему не трогала зрителя: действительность показала, что шутейное оглупление Гитлера и гитлеризма, превращение фашистской «головки» в банду идиотов,  в то время как Ленинград уже окружен силами врага, было невозможно.

В первые же месяцы войны, когда в Ленинграде уже начались воздушные тревоги, вызванные налетами вражеской авиации и артиллерийскими обстрелами города, производимыми с близко расположенных неприятельских позиций, возникла потребность в легкой, мобильной постановке, состоящей из двух-трех небольших пьес развлекательного характера. Такого рода спектакль был крайне необходим.

Театр создал его в необычайно короткий срок. «Вечер водевилей» — так назывался этот спектакль, составленный из трех небольших комедий Лабиша, каждая из которых никогда не шла на русской сцене: «Разбойник Вердинэ», «Малютка Бланш» и «Преступление на улице Лурсин». Ставили эти небольшие пьесы Н. Акимов и П. Суханов.

Спектакль был показан в октябре 1941 года, уже в чужом помещении. Из-за частых бомбежек Комедия перебралась в здание Большого драматического театра на Фонтанке — единственного, в котором имелось бомбоубежище. Там же и поселились труппа театра с семьями, руководство, сам Николай Павлович.

Декорации к вечеру водевилей были переделаны из старых, предназначенных для других постановок. Военное время требовало кардинального изменения привычных методов и масштабов работы.

Постановка водевилей Лабиша помогала отдохнуть и  ненадолго расслабиться. Однако нерешенной оставалась коренная и неотложная задача — создать спектакль, близкий зрителям военной поры по содержанию и заключенным в нем идеям.

 Возникла мысль поставить пьесу А. Гладкова «Давным-давно» («Питомцы славы»), которая стала известна труппе незадолго до начала войны. Главная героиня пьесы, участница войны 1812 года Шура Азарова выступает в ней в роли юного кавалериста, выдавая себя за мужчину.

Пьеса и события, в ней происходящие, рождали перекличку с нынешней войной, так как речь здесь шла о патриотизме, о героике, об отражении врага, ворвавшегося на русскую землю.

Театр с увлечением стал готовить пьесу Гладкова и показал ее в дни 24-й годовщины Октября. Прошла она с исключительным успехом.

Мемуарист театра, актер и драматург Г. Флоринский, сохранивший ценные записи военных лет, описывает оформление Акимова к «Давным-давно», созданное из старых запасов и того, что подвернулось под руку. Это воспоминание красочно рисует условия создания спектаклей в блокадном городе.

«Ему [Акимову] предстояло показать на сцене бивуак русских партизан в подмосковной березовой роще, имея в театральном сарае лишь комнатные павильоны и задники, изображающие бурное море, бьющее о прибрежные скалы. И все же, когда на премьере открылся занавес, зрительный зал восторженно зааплодировал мастерству художника. Перевернутое «вверх ногами» и приспущенное море с прикрепленной к нему черной бархатной кромкой создавало впечатление уходящей перспективы синеющего вдали лесного массива. Связанные в кусты прутья от метелок были осыпаны ватным снегом; живописно сидящие вокруг костра на седлах и барабанах фигуры партизан, колонны полуразрушенной беседки, освещаемые заревом далекого костра, верно и реалистически рисовали обстановку, на фоне которой развертывались эпизоды войны 1812 года».

 В роли Шуры Азаровой выступила Е. Юнгер. Кутузова играл И. Смысловский, Ржевского — Б. Тенин, Луизу Жермон —  И. Зарубина. К сожалению, пресса никак на этот спекткаль не откликнулась.
     В 1941 году были поставлены спектакли: « Неравный брак» бр.Тур, «Тот, кого искали» А.Раскина и М.Слободского, «Малыш» Ж. Летраза, «На бойком месте» А.Островского. Уже в блокадном Ленинграде театр поставил три  спектакля: «Под липами Берлина» М.Зощенко, «Вечер водевилей» Э. Лебиша и «Давным-давно» А.Гладкова. Премьера последнего состоялась 6 ноября 1941 года.

Подходил к концу трагический 1941 год. Условия для продолжения работы в блокадном Ленинграде становились все более тяжелыми. В конце декабря было принято решение об эвакуации театра из осажденного города. Местом работы  театра Комедии был определен Ашхабад.

Коллектив покидал родной Ленинград на самолетах, через линию фронта, без сценического имущества — декораций и костюмов.

Труппа Театра Комедии не сразу обрела в тылу постоянное пристанище. Ей предстояло проделать трудный, полный лишений путь по стране, охваченной войною, пока театр не получил возможности стационарного существования в тылу.

В 1942 году театр осуществил три постановки: «Похищение Елены» Л.Вернейля, «Тот, кого искали» А.Раскина, «Актриса» А.Файко.

В начале пути временная остановка в шахтерском городке Копейске, близ Челябинска. Здесь, лишенные сценического имущества, актеры начали работу, выступая с концертами в госпиталях, для рабочих-шахтеров.

В это время решался вопрос о дальнейшей жизни театра — пребывание в Копейске затягиваться не могло. То была лишь передышка для изнуренной лишениями труппы. И вопрос решился: Театр Комедии переводили в Сочи.

Как вспоминает Г. Флоринский, популярная поговорка, не сходившая с уст актеров, когда труппа, после долгих странствий прибыла на Черноморское побережье, звучала следующим образом: «Это вам не курорт!»

Действительно, к тому времени (Комедия начала здесь работу 7 апреля 1942 года) Сочи менее всего напоминал мирную, бесконечно красивую и беспечную здравницу. Город оказался близко стоящим от линии фронта, а вскоре, по мере течения войны, в эту пору шедшей с перевесом сил противника, стал попросту прифронтовым. Тем не менее, жизнь в театре била ключом.

Условия работы в Сочи оказались очень трудными. Привычная для театра публика в городе отсутствовала. Нужно было ориентироваться на весьма ограниченный зрительский слой. Это потребовало очень частого, почти раз в неделю, выпуска новых названий, конечно, из прежнего репертуарного запаса.

Театр не ограничивался возобновлением старых работ.  Он начал подготовку новых спектаклей, имея в виду пьесы, тематически созвучные времени, и остановил свой выбор на «Русских людях» К. Симонова и «Братишке» В. Дыховичного. Однако уже начатые работы над этими пьесами пришлось прервать.

Обстановка на ближайшем фронте резко ухудшилась: пал Ростов-на-Дону, вслед за ним — Армавир. Стал вопрос о новой эвакуации театра.

Труппа была опять перекинута, на сей раз в Тбилиси, где коллектив сделал месячную остановку, пока выяснялся дальнейший маршрут. В Тбилиси Театр Комедии показал несколько своих работ. И снова отправился в путь. Теперь нашелся город, где театр мог остановиться надолго (как предполагалось, до конца войны) и снова начать творческую работу в условиях приблизительно напоминающих мирные. Таким городом оказалась столица Таджикистана — Душанбе.

Собираясь с силами после почти годовых скитаний и связанных с ними случайностей, коллектив театра начал свою работу в Таджикистане с ряда концертов. А затем, подготовившись к тому, чтобы на привычном для себя уровне прийти к зрителю, предложил публике свой спектакль «Питомцы славы» в специально сделанном оформлении. Это произошло в день празднования 25-й годовщины Октября.

Театр определился с местом своей работы. Труппа стала деятельно готовиться к обновлению афиши. Репертуарные задачи приходилось решать, учитывая оторванность театра от драматургов. Положение было очень сложное.

Еще в Сочи, как выше говорилось, театр намеревался поставить «Русских людей» К. Симонова, но в Душанбе эта пьеса уже репетировалась другим театром. Тогда задумали создать спектакль на основе киносценария Н. Эрдмана и М. Вольпина «Актриса». Переработку его для сцены взял на себя драматург А. Файко, находившийся в Таджикистане.

Опереточная артистка Зоя Стрельникова с горечью ощущает, что ее профессия, создаваемые ею образы бесконечно далеки от переживаемого страной испытания. К тому же она тяготится затхлой атмосферой в театре — обывательщиной, самодовольством, интригами. Зоя решает покинуть опереточную сцену и отдать свои силы делу более нужному и важному — она становится сиделкой в военном госпитале.

Сюжет и  движение действия пьесы незамысловаты. В Театре Комедии центром спектакля стала не личная тема героини, а среда, в которую попадает артистка, оказавшись в госпитале. В сценах, посвященных раненым бойцам, прозвучала суровая правда жизни, и воскресли обаятельные образы советских людей.

На этом театр сосредоточил свои усилия. Источник главной удачи, одержанной Комедией в трудной, основанной на не слишком благодарном материале, работе заключался в том, что постановщик (Н. П. Акимов) выделил крупным планом фигуры героев войны. Благодаря этому удалось тему актрисы раскрыть значительно шире. И самый образ ее от этого выиграл.

Роль Зои Стрельниковой была поручена Ирине Зарубиной — актрисе характерного плана. «В ее исполнении, — писал С. Юткевич, — Стрельникова, быть может, меньше опереточная дива и уж никак не Эльна Гистедт, запомнившаяся как Сильва Вареску первых представлений оперетты Кальмана, но зато, наверное, она — советская актриса и русская патриотка, убедительная и в ласковой нежности к раненым бойцам, и в гневе к обывательщине, и в любви, чуткой и глубокой, к ослепшему майору Маркову. Актриса Зарубина хорошо и верно раскрывает перед нами судьбу актрисы Стрельниковой, и это, в конечном счете, определяет и судьбу пьесы в целом».

Удача многих сценических образов, в особенности раненых бойцов, чьи колоритно вылепленные фигуры воспринимались как вполне жизненно достоверные и правдивые, содействовала успеху театра. Музыка в «Актрисе» звучала щедрее и активнее, чем обычно в драматическом театре. Арии Кальмана и Легара чередовались с песнями бойцов. Словом, это был музыкальный спектакль, что тоже помогло уточнению характера пьесы и ее жанра, отчетливо близкого оперетте.

Напряженно театр работал в 1943 году, показав семь премьерных спектаклей: «Братишка» В.Дыхановичного, «Дорога в Нью-Йорк» Л.Малюгина, «Каменный остров» Г.Флоринского, «Пигмалион» Б.Шоу, «Не все коту масленица» А.Островского, «Подсвечник» А.Мюссе, «Свадьба Кречинского» А.Сухово-Кобылина.

В Сочи также намечалась постановка героической комедии В. Дыховичного «Братишка». Теперь это намерение удалось осуществить. Подвиги партизан Великой Отечественной войны в ту пору были еще почти неведомы широким слоям. Партизанское движение во всей своей трагической силе раскрылось народу через многие годы после взятия Берлина.

Это авантюрно-приключенческая пьеса, использующая старый прием. Братья-близнецы сражаются вместе в партизанском отряде, скрытом в глубине лесов. Василий и Виктор не просто похожи друг на друга как две капли воды, они в то же время представляют собою два резко несхожих характера. И трудная актерская задача (эти роли исполнял Борис Тенин) заключалась в том, чтобы выделить эти два полярно отличных друг от друга характера и вместе с тем их схожесть — ведь второй из братьев успешно выполняет то, чего не успел сделать первый (в конце выясняется, что Василий жив). Борис Тенин великолепно справился с этой трудной ролью.

В постановке П. Суханова спектакль (1943) решен как героическая комедия, насыщенная буффонными и лирическими эпизодами. В «Братишке» волновали романтика подвига, активное патриотическое начало, а главное — потребность в такого рода спектакле, поднимавшем дух зрителей, укреплявшем веру в конечную победу над мрачными силами фашизма.

После «Братишки», показанного в начале 1943 года, театр в том же году поставил пьесу Г. Флоринского «Каменный остров», рассказывавшую о Ленинграде в дни блокады. Сам факт посвящения спектакля родному городу вызывал сочувственный отклик в зрительном зале, напряженно, с нарастающим волнением, воспринимавшем судьбы героев пьесы. Так ленинградские актеры отдали дань безграничной любви тем, кто оставался на «Каменном острове» в трагическую для Ленинграда пору.

Впереди были новые работы — уже иного характера. Театр показал в 1943 году пьесу Л. Малюгина «Дорога в Нью-Йорк» (по сценарию американского кинодраматурга Д. Рискина), «Пигмалион» Б. Шоу, «Подсвечник» А. Мюссе. Актеры, имевшие режиссерский опыт, выступили в том же году с самостоятельными спектаклями: И. Ханзель поставил «Свадьбу Кречинского» Сухово-Кобылина, П. Суханов — «Не все коту масленица» Островского.

За это время в труппе произошли некоторые изменения. В коллектив влилось несколько артистов из Театра под руководством С. Э. Радлова, эвакуированного во время войны в Пятигорск. Когда фашистская армия подходила к Северному Кавказу, значительная часть труппы театра пешком покинула Пятигорск, устремляясь дальше на юг. Через Закавказье эти актеры перебрались в Среднюю Азию. Среди вступивших в состав актеров Комедии были Б. Смирнов и К. Злобин. Первый проработал в коллективе несколько лет, вплоть до перехода в Московский Художественный театр, второй остался в Комедии. Из артистов, пополнивших труппу Комедии, назову также актрису Е. Уварову, до того работавшую в Ленинградском Новом ТЮЗе.

Деятельность театра Комедии в столице Таджикистана не ограничивалась выпуском спектаклей на стационарной площадке. Артисты вели огромную военно-шефскую работу. За годы войны труппа Комедии провела около 2500 выступлений для армии и раненых. Актеры также снимались в картинах, которые готовились в Душанбе студией  «Союздетфильм», коренным образом изменившей в военные годы свой профиль. Глеб Флоринский, актер, режиссер, автор пьес, вспоминал после: «По нечетным числам актеры репетировали и играли в театре, а по четным – репетировали и снимались в кино. Так были сняты картины «Швейк против Гитлера», «Лермонтов», «Принц и нищий», «Кащей Бессмертный», «Март-апрель» и многие другие». Правительство Таджикской ССР с благодарностью отметило большой вклад театра в культурную жизнь республики. Значительная группа актеров, во главе с Н. П. Акимовым, была награждена почетными званиями.

Но не только своей работой, спектаклями,  которые поддерживали и зрителя в тылу, и раненых в госпиталях, и военных, уходящих на фронт, театр помогал Победе. Почти 70 лет прошло со времен Великой Отечественной войны и, казалось бы, что все уже сказано, открыто и найдено, однако архивы не перестают удивлять нас необыкновенными находками.  Совершенно недавно в запасниках театра был найден документ 1943 года. В адрес Н.П. Акимова и сотрудников театра была направлена телеграмма  с благодарностью от Иосифа Сталина за сбор средств на танковую колонну «Колхозник Таджикистана» и на строительство боевого самолета «Ленинградский театр Комедии».

В мае 1944 года театр был вызван в Москву. Можно было полагать, что актеры скоро увидят и родной город. Но пребывание в Москве затянулось, оно продолжалось почти полтора года. Лишь в ноябре 1945 года, уже по окончании войны, Комедия возвратилась на невские берега.

Пребывание в Москве стало для театра триумфом. Зрительный зал всегда был переполнен. Спектакли шли с неослабевающим успехом.

Театр воскресил свой лучший репертуар и в 1945 году показал в столице еще три новые работы: «Вы этого не забудете» Дж. Пристли, «День рождения» бр. Тур и «Льва Гурыча Синичкина», с новым текстом, по Д. Ленскому, написанным артистом театра А. Бонди.

9 декабря 1945 года, после четырехлетней разлуки, Театр Комедии вновь начал работу в Ленинграде, в своем помещении. В день открытия первого послевоенного сезона был показан спектакль «Лев Гурыч Синичкин».

Потрясающий эпизод рассказала Ольга Аросева, которая начинала творческий путь у Акимова. После войны она видела возвращение труппы в театр. Акимов одел артистов в лучшие костюмы, звучала красивая музыка, они взошли на сцену по красной дорожке, а люди, образовав коридор, целовали подолы платьев артисток и плакали от счастья, потому что с этого момента поняли, что наступил мир. Театр Акимова - это была жизнь, радость, счастье и мир.

За четыре военных года Театр Комедии совершил путь в 15 473 км, побывал в Магнитогорске, Копейске, Сочи, Армавире, Тбилиси, Баку, Красноводске  (совр. Туркменбаши) и Сталинабаде  (совр. Душанбе), выпустил 16 премьер, три из них – в осажденном Ленинграде, дал 120 шефских концертов и более 2500 шефских выступлений. В апреле 1946 года 43 работника театра были награждены медалью «За оборону Ленинграда».